Сын скотовода - Петр Бадмаев станет крестником русского императора. Принадлежа к буддистской культуре - примет христианство. Будучи непревзойденным врачом, откроет для европейцев новую формулу здоровья и исцеления недугов.

Ставили на ноги даже раненых в сердце

Он был прямым потомком Чингисхана. В «дикой» степи Забайкалья, где он родился, помнят предков до 11-го колена. Неизвестно, в каком году Бадмаев появился на свет. Но слухи просачивались. Так, в 1910 году, когда ему по документам было 59 лет, в разговоре он как-то обмолвился, что ему 99. А в 1920 году, за несколько месяцев до смерти, оказавшись в застенках ЧК, Бадмаев писал, что ему 109 лет.

Род Бадмаева славился тем, что в каждом колене один из сыновей становился эмчи-ламой - тибетским врачом. Эмчи-ламы из рода Батмы в армии Чингисхана ставили на ноги даже раненых в сердце.

Врачевателем был и старший брат - Сультим. 20 лет он постигал врачебную науку Тибета, передавая свои познания Жамсарану.

Когда в Забайкалье вспыхнула эпидемия брюшного тифа, иркутский губернатор обратился именно к Сультиму - эпидемия была остановлена. Губернатор написал о чудо-лекаре в Петербург. Сультима пригласили в столицу. Петербургские медики устроили новичку испытание: в военный госпиталь свезли с полсотни больных туберкулезом, раком, сифилисом в последней стадии и предложили продемонстрировать свое умение.

Результат обескуражил: почти все пациенты пошли на поправку. Сультим был награжден чином с правом носить военный мундир и пользоваться правами военных врачей.

Секрет неутомимости

Сультим открыл в Петербурге первую в России аптеку тибетских лекарственных трав и стал принимать больных. К тому времени он перетянул в столицу младшего брата Жамсарана, в котором увидел целительный дар.

Жамсаран надежды оправдал. Он успел закончить с золотой медалью читинскую русскую гимназию. И в столице легко сдал экзамены сразу в два учебных заведения: на Восточный факультет Петербургского университета и в медико-хирургическую академию.

А по вечерам вместе с Сультимом продолжал постигать тайны врачебной науки Тибета. Его неуемной энергии хватало на все! Юношеский запал Жамсаран сохранил до самой смерти.

Секрет его неутомимости прост: через каждые 3-4 часа работы он давал себе возможность заснуть на 7-10 минут. Этого времени вполне хватало, чтобы восстановить силы.

Брат Сультим умрет совсем молодым(1873). Его аптека и пациенты перейдут к Жамсарану.

«В мои чувства проникло учение Христа…»

Постигая премудрости восточной медицины, Жамсаран тянулся и к русским традициям. Позднее он скажет о себе: «Я был буддистом-ламаистом, глубоко верующим и убежденным, знал шаманизм и шаманов, веру моих предков. Я оставил буддизм, не презирая и не унижая их взгляды, но только потому, что в мой разум, в мои чувства проникло учение Христа Спасителя с такой ясностью, что озарило все мое существо».

Петербург всегда считался особым центром почитания Святого Пантелеймона Целителя. Здесь поставлен самый большой в России памятник в его честь, потому что именно в день памяти Пантелеймона русские войска дважды одержали победу над шведами на Балтике. Жамсаран любил приходить в церковь Святого Пантелеймона  Целителя. Тогдашний настоятель храма представил Жамсарана государю-наследнику Александру III, и тот крестил молодого врача.

Так Жамсаран Батма стал Петром Александровичем Батмаевым.

Древний манускрипт Жуд-Ши

Заочно сдав экзамены в академии, Петр Бадмаев получил право лечить. Но от диплома пришлось отказаться. Выпускники давали клятву, что в практике своей будут использовать только средства, известные европейской медицине. Батмаев же мечтал посвятить себя врачебной науке Тибета!

От старшего брата он знал о существовании древнего манускрипта Жуд-Ши, в котором были изложены сокровенные методы лечения Востока. Потому он с радостью принял должность в Азиатском департаменте МИДа Российской империи. Ведь эта работа была связана с поездками туда, где, скорее всего, и можно было обнаружить рукопись: в Китай, Монголию, Тибет!

Во всех поездках Батмаев встречался с эмчи-ламами. Его странствия - это не только совершенствования врачебных знаний, но и удивительно проницательный и самостоятельный анализ политической ситуации на Востоке.

Получив служебную записку, в которой Бадмаев изложил свои взгляды на взаимоотношения России с буддистским миром, Александр III был удивлен и доволен: «Все это так ново, оригинально, что с трудом верится в возможность осуществления», - начертал он в своей резолюции. Бадмаев получает чин генерала и действительного статского советника. Но главное он нашел трактат Жуд-Ши! После смерти императора-крестного он сразу уходит в отставку, целиком посвящая себя врачеванию и переводу рукописи.

Как можно лечить какими-то травами?!...

На Поклонной горе Бадмаев строит особняк, куда переводит аптеку лекарственных трав. Жена Елизавета Юзбашева стала ему незаменимым помощником, секретарем, редактором книг. Елизавета Федоровна знала на память состав сотен лекарств, вела прием, когда муж был в отъезде.

Бадмаев стал знаменит. Его имя есть даже в популярной энциклопедии Брокгауза и Ефрона за 1891 год. Но коллеги-медики продолжают искренне недоумевать: как можно лечить какими-то травами? Устав от бесконечных нападок, он издает брошюру, где пишет: «Мне вновь приходится отвечать на нападки наших врачей. Чем вызываются наскоки на лечение по тибетской системе? Предвзятостью или пристрастием? А между тем, ничем иным невозможно объяснить упорные стремления прекратить мою помощь страждущему человечеству. А если вы такие правильные и совершенные, почему от вас бегут больные?».

Диагноз «на глазок»

За свою многолетнюю практику Бадмаев принял полмиллиона страждущих, не делая отличий  в званиях, состоянии и принадлежности к социальной среде. Он обладал даром выдающегося диагноста. Эта его способность перешла к дочери Аиде. Уже в советские годы она будет работать в обычной районной поликлинике хирургом и ни разу не ошибется в диагнозе! На консультацию к ней станут присылать больных со всего Союза. Но многих пациентов смущало, что доктор ставит диагноз «на глазок».

В 1919 году, находясь в очередном заключении, Бадмаев влепил пощечину коменданту лагеря за то, что он посмел ему «тыкнуть». За этот он отправил доктора на двое суток в карцер, где Бадмаев простоял по щиколотку в ледяной воде. Богатырское здоровье Петра Александровича была непоправимо подорвано. Среди его гонителей было много его пациентов, он легко мог избежать неприятностей, если бы выступил со статьей в поддержку власти большевиков. Он мог уехать в Японию, куда приглашал его японский посол… Мог, но не захотел.

Петр Александрович умер жарким августом 1920 года дома, в окружении близких. Умирая, он взял слово с жены, что даже в день, когда его не станет, она не прекратит прием больных.

Запрет с имени Петра Бадмаева был снят только в 1989 году. Официальная медицина признала его на два года раньше.

Тамара КАШКАЛОВА